Легендарные провидцы древности – они были всего лишь очень наблюдательными людьми. По оттенкам закатного неба легко представить, каким было утро, и рассчитать погоду на завтра. В глазах взбалмошной девчонки можно увидеть, какой женщиной она станет, и какое у неё самое главное детское воспоминание. Опытный мечник заметен уже по тому, как он держит палочки для еды. Если человек не способен заплатить за обед, но всё равно заходит в чайную – чашкой воды дело не ограничится. И если это окинавец с мечом, а на дворе то ли XVII-й, то ли XIX-й век – значит, духи предков футуки (или, по-окинавски, фафудзи) давно уже ждут этого парня.

В художественном произведении эпохи постмодернизма и эклектики с предсказаниями вообще легко: дороги забиты бродячими сюжетами, знакомыми мелодиями и традиционными характерами. Вот и «Самурай Чамплу» начинается абсолютно неоригинально: прохожий вступается за невинного, нарушает привычный ход вещей и, что логично, попадает в переделку. Банальный штамп – или безупречно отточенный шедевр, которому не затупиться от повторений, как не теряют своей вдохновляющей силы произведения живописи, размноженные в репродукциях. Тем более что повторения имеют место быть: ронин Дзин помогает, впрочем, небесплатно, разорившемуся чиновнику – и окинавец Мугэн отважно бросается в бой, на ходу подсчитывая премиальные порции мандзю. Жалким дубликатом смотрятся унылые физиономии папы-дайкана и его «мажорного» сынка, а бедная официантка Фуу дважды предпринимает попытку спасти своих драчливых героев – и тоже не за просто так.

Таких реприз в сериале предостаточно, что вполне соответствует хип-хоп саундтреку. Двойные поединки и повторяющиеся встречи, сцены и кадры-отражения, цитаты и прямые заимствования, прихотливые узоры местного колорита на устоявшейся основе детектива, боевика, мистики или комедии. Как было заявлено в названии, «чамплу» – это смесь, рагу, мозаика. Однако даже для окрошки нужен опытный повар, и ярлык «мешанина» ничего не объясняет. Любое произведение можно легко назвать «причудливым калейдоскопом, где сплавились мотивы, стили и сюжеты» и поставить на полку «Необъяснимое». Но при внимательном изучении «Самурай Чамплу» оказывается вполне логичным и уравновешенным произведением.

Жанр роуд-муви, характерные признаки которого скрупулезно воспроизведены в сериале, восходит к тем временам, когда не было ни кино, ни английского языка. Но уже тогда этот древнейший универсальный жанр был более чем просто россыпью историй, соединённых дорогой и целью. Одиссей, Дон-Кихот, рыцари короля Артура и Фродо – для них и для многих других странствие значило больше, чем просто перемещение из пункта А в пункт Б.

Ещё одна серия, ещё одна встреча, ещё одна история, кто-то изменяет тебя, кого-то ты изменяешь – или убиваешь. Каждый день и ночь бок о бок с попутчиками сближают вас настолько, что уже и не вспомнить, с чего всё началось, и стоит ли жертвовать жизнью ради, казалось бы, совершенно постороннего человека. Есть ли смысл в этой дороге – поймёт лишь тот, кто прошёл её до конца. Тяготы и беды, чудеса и трудные решения, новые друзья и тени из прошлого – каждый шаг, как прожитая минута, и путешествие становится метафорой жизни.

Так в луже может поместиться луна с парой звёзд. Так нарисованные персонажи способны воплотить характеры и судьбы живых людей. Так в небольшом островном государстве, затерянном на краю света в лучах восходящего солнца, отражается весь мир со всеми его войнами, торговлей и политикой, эпохами и революциями, государствами и судьбами отдельных людей.

И никакой национальный колорит, никакие исторические детали не помешают увидеть универсальные, но остающиеся правдивыми сюжеты. Любовь, надежда, предательство, верность, смерть и месть не требуют перевода. Дети жертвуют собой ради родителей, а родители – ради детей, мальчишки совершают опрометчивые поступки, мошенники обманывают, а там, где мошенники, ищи сыщиков, идущих по следу, и полицейских под прикрытием, хвастуны получат своё, а на самого крутого бойца всегда отыщется боец покруче…

И точно так же без дополнительных примечаний понятна красота. Восходящее солнце, встающее из-за гор над туманной раковиной залива, сочная зелень и пронзительная полуденная синева, золотые нити, пронзающие ветви деревьев и застывающие замысловатым узором на гобелене из палой листвы и цветов, горделивые астры во дворе старого додзё в кружевной тени алеющих кленов, изумрудный мех сосновых игл на фоне аметистового закатного неба – всё это, как признание в любви, как восхваление гармонии, как банальное, но всё равно ненадоедающее традиционно-японское постижение природы.

Впрочем, чего греха таить, без знания японской истории и вообще Японии «Самурай Чамплу» будет не настолько интересен. Весь этот трип-брейк-дэнс-ритм-энд-бит самурайский коктейль переполнен намёками, мелочами, подсказками и шутками. Сообразно концепции роуд-муви, сериал отличается серьёзным набором персонажей, второстепенных и эпизодических – почти для каждой серии свой комплект. И поскольку на каждую серию свой сюжет, кроме внешности и голоса, персонажи могут похвастаться причастностью к XVII-му, XIX-му или XX-му векам. Например, здесь действует художник Хисикава Моронобу и легендарный воин Мусаси Миямото, упомянут Франциск Ксавье и Симабарское восстание христиан, спародирован, но бесспорно узнаваем Энди Уорхол. Есть зомби, похожий на Брайана Джонса из Rolling Stones. Есть свежеизобретённый математический знак. И даже у имён есть своё значение – как дополнительные сюжетные линии, вплетённые в пёструю ткань основного повествования.

«Самурай Чамплу» издевательски детален, и уже в этом своём свойстве может быть причислен к элитарному аниме. Неудивительно, что он провалился в Японии, где в мультиках не терпят сложности и зауми! Но для въедливых гайдзинов это какое-то «золотое дно» и праздник души. Разбираться в монах на кимоно Дзина – Такэда или не Такэда? Дотошно анализировать приёмы Мугэна. Вылавливать реальных исторических лиц и отделять их от героев телесериалов. Спорить над тем, реально ли было организовать подпольное производство ружей, и кто из европейцев сумел доплыть до Японских островов...

Подобная проработка и продуманность поражает и порой опьяняет, подчас мешая полностью погрузиться в происходящее. Знание истории может помочь, а может запутать, поскольку наравне с историческими фактами хватает фактов выдуманных и очевидных анахронизмов. Но, как сказал в интервью журналу Newtype режиссёр и главный виновник этой фантасмагории: «Время действия – эпоха Эдо, примерно 60 лет после того, как закончились беспорядки после Сэнгоку, периода междоусобиц и конфликтов. Но забудьте об исторических деталях. Думайте об этом как о неком временном отрезке через 60 лет после окончания войны».

Итак, предположительно время действия сериала – 1675 год. Но вряд ли стоит всерьёз придерживаться этой даты. Скорее, это некий гипотетический год «через 60 лет после окончания войны». Все уже привыкли к миру и порядку, но ещё помнят тревожные времена. Однако вместе с войной уходит что-то важное, то, что называют «честью», «доблестью», «готовностью умереть за кого-то».

Знакомая, повторяющаяся ситуация, когда мир становится другим, а ты привык к тому, что было раньше. Знакомое, вечное чувство – желание родиться в другом веке. Судьбы неукротимых рубак и принципиально честных воителей, коим выпало жить в эпоху благополучия и компромиссов.

Мугэн, Дзин и Фуу – главные герои «Самурая Чамплу», лейтмотив, основа и повод. Эти трое вобрали в себя столько характерных классических черт, что могут показаться ожившими типажами среднестатистического аниме. (Есть в этом что-то издевательски-насмешливое, знакомый почерк Ватанабэ-сэнсэя: сделать на первый взгляд шаблонных героев более чем достоверными и живыми).

Загадочный и романтичный интроверт, дикий и задиристый мужлан, девчонка, которая хочет быть самой красивой, всё узнать и кушать много и почаще. У каждого из них, как и положено, есть прошлое, вполне конкретное и являющееся, по сути, нижней, невидимой частью айсберга. В день своей встречи они не были «чистыми листами», хотя и старались казаться такими. Но именно этот «груз тяжких дум», воспоминаний и долгов наполняет смыслом их путешествие и определяет его завершение.

Сдержанный, церемонный, ускользающе-молчаливый, словно рыба, ронин Дзин – ученик знаменитого мастера, которого однажды превзошёл; несправедливо оклеветанный, как и положено «плохому хорошему», он вынужден постоянно расплачиваться за свой поступок и с каменным лицом выслушивать обвинения в предательстве. Парадоксальная закономерность, но человеку, ставящему честь превыше всего, приходится жить с клеймом бесчестия. Будущего нет, о прошлом лучше не думать, если и можно на что-то надеяться, так это умереть в бою с достойным противником.

Взъерошенный, неугомонный, драчливый, как петух, Мугэн – пират с Рюкю, не расстающийся с мечом, несмотря на строжайший запрет окинавцам носить оружие. Семьи нет, друзей нет, доверять некому, возвращаться некуда. Единственная радость – подраться с кем-нибудь по-настоящему сильным. Понятно, что однажды встретится кто-нибудь слишком сильный, но стоит ли об этом переживать?

Фуу – это Фуу. Всё, что у неё есть – ручная белка, детские сны, аппетит и обида. В конце концов, обида становится целью, ведь если ты не способен помочь близкому человеку, ты, по крайней мере, можешь попытаться отомстить тому, что виноват в твоих бедах. А когда в перспективе – работа официантки в чайной (а могут и в бордель продать), то самая призрачная цель покажется достижимой. Например, найти самурая, пахнущего подсолнухами.

Терять им было нечего. Но сколь удивительным оказывается тот факт, что эту историю сплетает воедино упорство девчонки из чайной! Случайное стечение обстоятельств. Или сочетание тайных желаний. Для Мугэна и Дзина, таких разных и вместе с тем страшно похожих в своей упрямой обречённости, Фуу стала поводом жить дальше. Не стремиться к гибели, не искать и, в конце концов, найти об кого свернуть шею, не ждать мстителей – но двигаться куда-то, что-то делать, на что-то надеяться, пусть даже не для себя.

Без неё им пришлось бы драться – насмерть, как понял каждый из них при первой же схватке. В глазах друг друга они увидели свою смерть. Поиски закончены… Но, видимо, в каждом из них что-то стремилось к жизни – так Дзин открывал для себя любовь, так Мугэн спорил с духами.

Самая уязвимая и слабая, беспомощная и нуждающаяся в постоянной защите, пусть на короткий срок, Фуу наполнила смыслом жизни двух бродяг. Более того, она позволила им искупить свои грехи и освободиться от прошлого. Потому что и Мугэн, и Дзин испытали это удивительное ощущение – быть кому-то нужным.

Со стороны всё выглядит довольно смешно. Любитель женщин с большими сиськами позволяет избивать себя из-за никчёмной и вдобавок плоскогрудой девчонки. Безжалостный Кария Кагэтоки, «Рука Бога», так и не понял, зачем Дзин идёт на верную смерть – но ведь там, на краю обрыва, застыла Фуу, которая за время странствий стала таким близким человеком, а ещё есть Мугэн, и как потом смотреть ему в глаза?..

Оказалось, что Фуу помогла им пройти через смерть и возрождение – неожиданно христианские мотивы в эпоху гонения на христиан. Грех Мугэна из тех времён, когда он был пиратом и убивал без жалости и сожаления. Грех Дзина из тех времён, когда его меч был «для него одного». Прошлое осталось на берегу Икицуки вместе с обломками мечей – и отныне свободные Мугэн и Дзин разошлись в разные стороны.

Так и должно было быть – и дело не в «простом» решении предполагаемого любовного треугольника, хотя эта примитивная, но понятная схема кажется всё объясняющей. Наверное, об этом думала Фуу в последнюю ночь у костра, когда она «делились тайнами». Есть нечто большее, чем просто влечение. Есть близость значимей страсти. И чтобы не разрушить обретённое родство, надо расстаться – проверить, насколько действенны эта связь и это возрождение.

Для самой Фуу возрождением стала встреча с «самураем, пахнущим подсолнухами» – чудом невозможным, говорили же ей, что подсолнухи не пахнут! Но чудо свершилось, она успела и получила свой ответ. И освобождённая от детских обид отправилась дальше – расти и становиться роковой красавицей. И, наверное, искать своего завершённого героя, ибо Дзин и Мугэн были лишь половинками: романтик и драчун, две крайности, из которых невозможно выбрать что-то одно.

Так внешне сумбурный и несвязный сериал превращается в удивительное сплетение боёв, философии, чувств и просто приключений. Дорога в мире и дорога внутри. Плюс сногсшибательный саундтрек. Плюс великолепный ансамбль сэйю. Плюс потрясающая прорисовка… Надо бы ещё раз пересмотреть.

Выражаю сердечную благодарность Tenar и Verbnic за помощь в правке рецензии

 
Рецензия #2: 
 
© Леонид Тимин, 2006.09.26 

Хочешь, я расскажу тебе сказку, дружок? Что, достали мои заумные россказни? Ладно, послушай тогда быль. Давным-давно, полвека назад в стране Италии жил-был добрый молодец. И была у него мечта: кино снимать. Но не всякое там, а только вестерны. Говорили ему умные люди: «Плюнь ты на эти истории про ковбоев и бандитов, сними про ночных бабочек или про богему!» А он хотел вестерны - хоть кол на голове теши. Даже первою свою ленту псевдонимом на аглицкий манер подписал - чтоб золота на следующую наскрести. Долго ли, коротко ли, улыбнулась ему удача: прославился до самой Америки и жанр загнивающий воскресил. Злые языки его работы «спагетти-вестернами» обозвали: не нравилось им, что хорошие парни - лиходеи те еще, а у негодяев тоже лирические струнки находились. А как же его по имени, добра молодца-то? Запамятовал...

Вы спросите: «А причём тут Серджио Леоне со своими спагетти-вестернами? Про аниме же речь!» Скажите, если Вас разбудить часа в четыре утра и попросить назвать самурайский боевик, что Вы ответите? Вряд ли кто-то помянет Акиру Куросаву, большинство (и я в том числе) - «Бродягу Кэнсина» или «Манускрипт ниндзя». Теоретические основы истребления демонов и людей с практическими приложениями - так можно охарактеризовать оба эти творения. В них всё до того серьезно, что временами становится скучно от сверх всякой меры положительных героев и могучих, но обречённых, злодеев. «Самурай Чамплу» не такой. Он больше похож на «Хорошего, плохого, злого» упомянутого итальянца.

Даже герои перекликаются. Вместо Хорошего - самурай Дзин, для него катана - путь, а фехтование - искусство. Его противоположность - Злой (подобный перевод оригинального «ugly» - «безобразный», «опасный», «задиристый» - неточен и лишь дань традиции), забияка и висельник Мугэн, больше смахивающий на бритого буйнопомешанного орангутана. Плохого замещают ангельские глазки пятнадцатилетней Фу, очаровательной обладательницы волчьего аппетита и белки-летяги. Мудрец, глупец и кавай - такая вот троица бороздит просторы Японии времен сёгуната Токугавы. Их нельзя представить по отдельности: только на фоне Дзина понятна вся бестолковость Мугэна, а он, в свою очередь, оттеняет тоскливую сосредоточенность своего спутника; эти двое - превосходная защита от якудза, воинствующих монахов и правительственных шпионов, а Фу защищает их от самих себя и друг от друга, без неё эти противоположности просто передерутся. Хотя оба - разные половинки Спайка Шпигеля из «Ковбоя Бибопа».

Ещё фильм и аниме объединяет дорога. Цель её так же призрачна, как и могила Арча Стэнтона на военном кладбище. Постоянно «самурая, пахнущего подсолнухом» ищет только Фу. Остальных больше волнуют сиюминутные заботы: где бы пообедать и переночевать. Ну и в квартал красных фонарей они заглянуть не прочь. А за спиной остаются города и деревни, люди, их мечты и проблемы, те, что ещё можно решить мечом, и те, что - уже нет. Путешествие становится важнее цели: я бы не изменил своего мнения о «Самурае Чамплу», если бы поиски закончились ничем, хотя успехом их результат тоже не назовешь. Похожая история и с «Хорошим, плохим, злым»: среди других вестернов его выделяет картина гражданской войны, созданная из эпизодов и случайных встреч.

Пожалуй, хватит с содержания, поговорим о форме. Если кинотеатр начинается с вешалки, то аниме - с названия. Слово «samurai» всем понятно, а «champloo» можно перевести как «мешанина». Сериал потрясающе неоднороден. Каждая история - это свой жанр, своё настроение. Хоррор про нежить сменяется спортивной комедией. Чадное веселье пожара на конопляном поле - обложными дождями и историей, достойной печатной машинки Эриха Марии Ремарка. Какие-то сюжеты пришли из «Ковбоя Бибопа», большинство - новые. Связаны они только нитью пыльного проселка, по которому шествуют наши герои. При желании эпизоды можно перетасовать на новый лад, можно вообще воспринимать их как самостоятельные шедевры - в этом особая прелесть.

Нормальные люди приписывают музыку к фильму. Синъитиро Ватанабэ опять пририсовал картинку к музыке. Предыдущая попытка - «Ковбой Бибоп» - меня в этом плане не впечатлила: для джаза слишком безысходно, а для блюза - слишком жизнерадостно. На этот раз в роли вдохновителя выступил легонький такой хип-хоп. От него взяли лучшее - ритм. Начало вообще воспринимается как клип, затем остаются только прихотливые кружева, что прядет мастер винила. Они - еще одна связующая нить сериала. Компанию ритму и дороге мог бы составить стёб: на орехи достается и прошлому, далекому и не очень, и настоящему. Над некоторыми сторонами нашей жизни голос за кадром посмеивается умно и тонко, но в некоторых эпизодах он тактично молчит - правильно делает. Хохмачей в мире аниме и так хватает, а стебаться в духе Роберта Родригеса - удел немногих.

«Самурай Чамплу» - пир не только для ушей, но и для глаз. Дизайн персонажей всегда был сильной стороной манги и аниме, здесь к нему добавлена превосходная пластика. Трудно себе представить, что Мугэн скачет с мечом каким-то другим образом, а Дзин иначе поправляет очки. Яркие краски, превосходные пейзажи, игра даже такими мелочами, как толщина контура - все это само по себе замечательно. И замечательно вдвойне, что этим богатством мудро распорядились. Даже такая банальная вещь, как чтение дневника Фу целую серию, не только вводит припозднившегося в курс дела, но и остальным зрителям интересна. Меня всегда раздражало стремление сценаристов замкнуть круг персонажей: если семью героини пристрелили у неё на глазах, то лет десять спустя она станет лучшей подругой убийцы. В «Самурае Чамплу» тоже встречается такой финт, но ничего, кроме улыбки, он не вызвал. Приятно общаться с человеком, способным посмеяться над собой.

Не секрет, что аниме-сериалы, как и вестерны, в основе своей - ширпотреб. Сделать из него искусство - подвиг. Синъитиро Ватанабэ это удалось. Он создал вещь неоднозначную, но удивительно цельную, временами веселую, временами грустную, простебался над контркультурой и переписал историю, оставив место для маленьких трагедий. Не стоит пытаться описать «Самурая Чамплу» в одном абзаце или определить его жанр - даже если Вам это удастся, вспомните, что поверивший алгеброй гармонию отравит Моцарта. Зачем убивать гения? Лучше ещё раз насладиться его алогичным шедевром.